Как много дней, что выброшены зря…
Как много дней, что выброшены зря, дней, что погибли как-то, между прочим. Их надо вычесть из календаря, и жизнь становится еще короче. Был занят бестолковой суетой, день проскочил – я не увидел друга и не пожал его руки живой… Что ж! Этот день я должен сбросить с круга. А если я за день не вспомнил мать, не позвонил хоть раз сестре иль брату, то в оправданье нечего сказать: тот день пропал! Бесценная растрата! Я поленился или же устал - не посмотрел веселого спектакля, стихов магических не почитал и в чем-то обделил себя, не так ли? А если я кому-то не помог, не сочинил ни кадра и ни строчки, то обокрал сегодняшний итог и сделал жизнь еще на день короче.[more] Сложить – так страшно, сколько промотал на сборищах, где ни тепло, ни жарко… А главных слов любимой не сказал и не купил цветов или подарка. Как много дней, что выброшены зря, дней, что погибли как-то, между прочим. Их надо вычесть из календаря и мерить свою жизнь еще короче.
Меж датами рожденья и кончины (а перед ними наши имена) стоит тире, черта, стоит знак «минус», а в этом знаке жизнь заключена. В ту черточку вместилось все, что было… А было все! И все сошло, как снег. Исчезло, растворилось и погибло, чем был похож и не похож на всех. Погибло все мое! И безвозвратно. Моя любовь, и боль, и маета. Все это не воротится обратно, лишь будет между датами черта. Все тороплюсь, спешу, лечу я, всегда я в беге нахожусь, нехваткой времени врачуя во мне таящуюся грусть. И все ж не вижу в этом смысла - жить, время вечно теребя. Куда бы я ни торопился, я убегаю от себя. Ищу я новые занятья, гоню карьером свою жизнь, хочу ее совсем загнать я… Да от себя не убежишь! Как тебе я, милый, рад, Мот, кутила, листопад, ты – транжира, расточитель, разбазарил, что имел. Мой мучитель и учитель, что ты держишь на уме? Разноцветные банкноты тихо по миру летят, а деревья, как банкроты, изумленные торчат. Жизнь – безжалостная штука, сложенная из утрат… Ты прощаешься без звука, друг мой, брат мой, листопад. Отдаешь родные листья, - ты – образчик бескорыстья. Успокой мою натуру, ибо нет пути назад… Разноцветные купюры под ногами шелестят… Осень любящий бездельник, я гуляю наугад, и в садах костры из денег в небо струйками дымят. Как тебе я, милый, рад, листопад мой, друг и брат. Речку знобит от холода, вздулась гусиной кожей, серым дождем исколота, не может унять дрожи. В лодке парочка мокнет, может, у них рыбалка… Свет зажигается в окнах, этих промокших жалко. Возникли на лике речки от корабля морщины… Дым из трубы свил колечки, корабль проехал мимо. Речка уставилась в небо, небо упало в реку… Хоть кто слово сказал мне бы, чудику-человеку. Так что же такое лицо человека?
Так что же такое лицо человека? Портрет, на котором отметины века, зарубки судьбы и следы проживанья, что требует стойкости, сил и страданья… Где глаз синева, чуб курчавый и статность? Куда-то растаяло все без остатка. Возьмем этих щек худосочную бледность- ее рисовала извечная бедность, а эта угрюмая, резкая складка у губ залегла, когда стало несладко, когда он отца проводил до погоста… Быть юным, но старшим непросто, непросто. Потом на работах сгибался он часто от окриков хамов, что, вышли в начальство, все горбился, горбился и стал согбенным… А эта морщина возникла мгновенно - прорезалась сразу от женской измены… Предательство друга, поклепы, наветы,- он чуть в лагеря не поехал за это… Прокралась безвременно прядь седины! А дальше пешком по дорогам войны, где горюшка он до краев нахлебался. Но все ж повезло, и в живых он остался. С тех бед на лице его сетка морщин— для этого множество было причин. Вернулся в поселок хромым инвалидом, по тем временам женихом был завидным: рожденье ребенка и смерть молодухи, резон, чтобы влить в себя ведра сивухи… И все не кончалась пора голодухи. По ложным призывам в трудах бесполезных мелькали одна за другою годины, подкрались, как свойственно летам, болезни, и шли в наступленье седины, седины. Есть пенсия, дочка, внучок, огородик и сад, где он всякую зелень разводит. Ее он разносит по дачам клиентов - торговцев, начальников, интеллигентов… Работы, заботы, болезни, утраты, за то, чтобы жить – непомерная плата. Кончается жизнь, и в преддверии гроба не ведает чувства такого, как злоба. Все стерпит, снесет, донесет до конца… Я в жизни не видел прекрасней лица Со скромной, великой, простой красотою, смирением, кротостью и добротою.Рязанов Э.А.
Комментариев нет:
Отправить комментарий